Транспортировка нефти по каспийскому морю. Проблемы добычи и транспортировки каспийской нефти. Транзит нефти. Направления и нефтепроводы

Проблемы, связанные с транспортировкой энергоресурсов Каспия, с самого начала занимали центральное место. Прежде всего, обозначились важные моменты, влияющие на выбор маршрутов и транспортировку нефтепродуктов.

Во-первых, основные нефте- и газодобывающие страны региона вследствие географической изолированности и оторванности от мировых морей оказываются в зависимости от других стран, территории которых приходится использовать для транзита энергопотоков как в западном, так и в восточном направлениях. А это требует обеспечить, с одной стороны, политическую стабильность на всем маршруте транспортировки (непростая задача для одного из наиболее конфликтогенных районов мира), а с другой - обозначить ряд альтернативных, независимых друг от друга путей транспортировки добытого сырья.

Во-вторых, в силу исторически сложившихся условий транспортные (в том числе трубопроводные) коммуникации региона проходили в основном через российскую территорию. Такое положение не устраивает ни транснациональные компании, ни политическое руководство западных стран, ни страны региона, стремящиеся освободиться от российской зависимости и по возможности обойтись без российских трубопроводов.

В-третьих, одна из главных особенностей нынешней ситуации в Каспийском регионе заключается в превалировании геополитических и политических факторов над экономическими. При этом в наибольшей степени политизирована именно сфера транспортировки энергоресурсов и минерального сырья (как, впрочем, и все другие грузопотоки, реализуемые в идее «Великого шелкового пути»).

Официальная позиция России в отношении выбора маршрутов транспортировки нефтепродуктов состоит в следующем: Россия выступает за развитие международного сотрудничества в освоении энергоресурсов Каспия и не отвергает априори ни один из проектов строительства трубопроводов. Однако при их разработке должна учитываться экономическая целесообразность, а не политические соображения. И Россия не намерена оставлять без внимания попытки некоторых сил ослабить ее позиции в районе Каспия.

Говоря о маршрутах нефти и газа, нельзя не упомянуть и еще об одной, тесно связанной с ними проблеме, которая стоит перед производителями. Это - проблема сбыта, поиск удобных для них и не очень отдаленных возможных рынков. В противном случае, они не смогут успешно конкурировать с мировыми поставщиками. В этом отношении важно отметить, что реальная значимость Каспийского региона многими специалистами определяется не только (и даже не столько) запасами нефти и газа, сколько компактным расположением действующих и перспективных районов добычи и продажи углеводородного сырья.

Можно предположить, что наиболее крупными потребителями каспийских энергоресурсов (прежде всего нефти) станут страны Причерноморья и Южного Средиземноморья, где транспортные расходы «каспийцев» ожидаются более низкими, чем у их ближневосточных конкурентов. Одним из наиболее выгодных для поставщиков каспийской нефти может стать экспортный рынок Северного Ирана, нынешние потребности которого достигают 300-350 тыс. баррелей в день и постоянно растут. Равное количество сырой иранской нефти может быть вывезено из южных портов Ирана. Такая схема экспорта значительно сокращает транспортные расходы.

По такой схеме, в частности, работает британские компании Lasmo Oil (поглотившая Monument Oil&Gas Ltd) и Dragon Oil (ОАЭ), добывающие нефть в Туркмении и поставляющие ее в иранский порт Нека в обмен на сырую нефть из Восточного Ирана.

Однако ряд аналитиков высказывают мнение, что сбыть каспийскую нефть может оказаться не просто. Так, по некоторым оценкам, избыток добываемой странами Ближнего Востока нефти составляет около 500 млн. тонн в год. Это намного больше нынешних совокупных возможностей Азербайджана, Казахстана и Туркменистана. Ирак имеет запасы добытой нефти около 120 млн. т, которые также могут быть выброшены на рынок после отмены санкций. Да и себестоимость добычи каспийской нефти значительно выше. (Так, если себестоимость добытой нефти в Персидском заливе около 1 доллара за баррель, то для Казахстана средняя себестоимость добычи нефти, за исключением месторождения Тенгиз, составляет от 5 до 7 долларов за баррель.)

К тому же возможное падение цен на нефть может вынудить страны ОПЕК снижать ее производство.

Мало оснований видится и в надеждах на быстрое процветание народов Каспийского региона за счет добываемых энергоресурсов и их транзита. Даже по такому усредненному показателю, как количество нефти на душу населения страны Каспийского региона значительно уступают Ближнему Востоку (там - от 100 до 160 тонн, в Каспийском регионе - не более 11-13 тонн). При этом, учитывая значительно более несправедливую систему распределения доходов, вызванную высоким уровнем коррупции. Так, по мнению ряда российских политологов, доходы Грузии от транзита алкоголя превышают будущие доходы от транзита нефти (не говоря уже о поступлении валюты из России по теневым каналам, оцениваемой суммой не менее 1 млрд. долларов в год).

В частности, после вступления в строй основного экспортного трубопровода (ОЭТ) Баку - Джейхан, в бюджет Грузии будет поступать 62,5 млн. долларов в год (притом, что Азербайджан отказался от своей доли оплаты за транзит нефти по ОЭТ в пользу Грузии).

Во время т. н. «спиртовой войны» между Россией и Грузией в 1997 г. Е. Строев, оценивая ущемленный экономический интерес России в «спиртовой блокаде» границы на Военно-Грузинской дороге, называл «оглушительную» цифру только неоплаченной пошлины за ввоз спирта: около 27 трлн. неденоминированных рублей. Тогда на территории Грузии менее чем за полгода скопилось около миллиона тонн спирта.

В целом же можно сделать вывод: ни по своим нынешним экспортным ресурсам, ни по себестоимости нефть Каспийского региона пока не сможет оказать серьезной конкуренции на мировом рынке энергоресурсов, тем более вызвать на нем заметные турбулентные процессы. И хотя к нефтедобывающим и транзитным странам Восточного Прикаспия и Южного Кавказа откровенно благоволят США и Евросоюз (причем в основном в силу политических причин), что, конечно, поможет решить проблему сбыта добываемой в Каспийском регионе нефти, тем не менее задача завоевания своего места на глобальном рынке для этих стран будет непростой.

Перспективы по сбыту газа представляются более оптимистическими. На XXI Всемирном газовом конгрессе (июнь 2000 года, Ницца, Франция) эксперты газового рынка утверждали, что уже к 2010 году мировой спрос на газ увеличится в полтора, а к 2030 году - в два раза. Это, безусловно, дает хорошие шансы не только России («Газпром» обеспечивает около трети потребности Европы в газе - 120 млрд. м3 в год), но и прикаспийским поставщикам газа.

Пока самым дешевым является российский газ, а самым дорогим - иранский, за ним следует туркменский (40 долларов за 1000 м3, в Россию поставляется по цене 36 долларов за 1000 м3). Однако приходится учитывать, что цена на газ в странах ЕС может в ближайшие годы упасть в результате исполнения т. н. «газовой директивы», которая предусматривает свободный доступ поставщиков газа к транспортным сетям стран-участниц вне зависимости от их принадлежности.

Наиболее предпочтительными рынками сбыта для прикаспийских стран - газовых экспортеров являются Турция и страны Юго-Восточной Европы, в которых, по расчетам экспертов, потребность в газе в ближайшие 15-20 лет может возрасти почти в два раза.

Безусловно, крайне привлекательными и перспективными представляются и восточные рынки, однако там сбыт сильно тормозится отсутствием развитой трубопроводной сети, техническими и политическими сложностями в строительстве новых газопроводов.

Таковы исходные условия, которые и легли в основу более чем десятилетней «трубопроводной войны» - войны бесшумной и бескровной, но тем исключительно острой.

Острая борьба за маршруты транспортировки нефти на рынки Запада началась в 1994 году, сразу же после подписания Азербайджаном «контракта века», реализация которого предусматривала, что нефть с трех месторождений каспийского шельфа Азербайджана должна была пойти на Запад уже в 1996 году. Это была т. н. «ранняя» нефть Каспия. Но уже тогда стала расти, все более обостряясь, соперничество за транспортировку и «большой» нефти, которая ожидалась несколькими годами позже. Здесь были замешаны не только прибыли и энергоресурсы, оно с самого начала приобрело явственный оттенок геополитического противоборства ведущих держав мира. Этому есть объяснение - контроль над нефтегазопроводными трубами по существу обеспечивал контроль над всем весьма перспективным коммуникационным перекрестком мира, его значительными, даже по глобальным меркам, минеральными запасами, возможность влиять на политику как каспийских, так и прилегающих к ним транзитных государств, а также беспрепятственное использование выгодного военно-стратегического положения Каспийского региона (учитывая, что многие глобальные угрозы в новом XXI веке - от наркобизнеса до международного терроризма и неконтролируемого распространения оружия массового уничтожения связывались с близлежащими к Каспию регионами).

В связи с этим сразу же выросла геополитическая роль основных нефтегазодобывающих государств региона: Азербайджана, Казахстана, Туркменистана, позиции которых имеют превалирующее значение и в определении статуса Каспийского моря, и, конечно, в выборе маршрутов каспийских нефтегазопроводов.

Вряд ли сегодня на земном шаре можно отыскать еще один подобный регион, где можно было бы встретить такой впечатляющий подбор конкурирующих сторон.

Выбор маршрутов перекачки каспийской нефти сразу же стал одним из острейших внешнеполитических вопросов и для Российской Федерации.

Особенно жесткая борьба шла между Москвой и Анкарой, хотя в целом она не выходила за рамки нынешнего понятия об этике международных отношений.

При этом все понимали, что, когда поставки из стран Персидского залива начнут сокращаться (а это ожидается уже в обозримой перспективе), нефтяные и газовые месторождения Азербайджана, Казахстана, Туркменистана и Узбекистана приобретут большое значение. Естественно, что Россия, Турция, Иран и Грузия стали соперничать за то, чтобы получить контроль над маршрутами перекачки нефти и газа из прикаспийских республик. Однако контроль одной страны над трубой, не устраивал ни западные страны, ни США. С самого начала освоения каспийского шельфа и прикаспийских месторождений они придерживались стратегии многовариантности транспортировки энергоресурсов Каспия. США, в той или иной мере поддерживая (не отвергая) другие маршруты, все же отдавали явное предпочтение маршруту ОЭТ Баку - Джейхан. В русле «многовариантной стратегии» внимание США привлек Афганистан. При этом, по заключению многих аналитиков, планы по обеспечению прокладки нефтепровода через Афганистан стали одной из основных причин, в силу которых Пакистан в свое время активно поддержал движение «Талибан», а США тихо одобрили захват талибами Кабула.

Однако постоянно декларируемый США диверсификационный подход к выбору маршрутов транспортировки энергоресурсов Каспия все же страдал и страдает однобокостью: Соединенные Штаты собирались отсечь Россию от основных экспортных трубопроводов. Многие годы все транспортные потоки, в том числе добываемых энергоресурсы, доставлялись из Каспийского, Кавказского, Центральноазиатского регионов только в северном направлении, через Россию. Других вариантов просто не было (и практически нет до сих пор, за малым исключением). Игнорировать это США до поры до времени не могут, - этим трубопроводам нет альтернативы. Диверсификационный подход как раз и давал возможность выиграть время для создания полноценной транспортной сети, независимой от России.

Создание новой системы трубопроводов и транспортных коммуникаций, значительная часть которых пойдет в обход России, способно в корне изменить политическую ситуацию в регионе. Подобная транспортная систем по существу вывела бы из-под контроля России экспорт государств Центральной Азии и Закавказья, и прежде всего нефти.

К тому же, сооружение альтернативных региональных транспортных коридоров - способ ослабления геополитических позиций России. Выгодное географическое положение Азербайджана, Казахстана, Туркменистана позволяет им участвовать в создании новых транспортных маршрутов. В условиях проведения государствами региона независимой внешнеэкономической стратегии идея создания альтернативных экспортных коридоров и магистралей в обход России стала реальностю и практически не вызывает сомнений ни у одной из региональных столиц. Азербайджан совместно с Грузией, Турцией, Украиной активно участвует в реализации идеи создания крупнейшей коммуникационной системы на основе Каспийского и Евроазиатского проектов по транспортировке грузов и энергоресурсов по маршруту Восток - Запад. Уже сейчас эти страны предпринимают усилия для того, чтобы сделать новую систему более перспективной, чем российская, за счет установления единых и более выгодных тарифов. Поэтому Россия в обозримом будущем может столкнуться с перспективой утраты контроля над важными транспортными коммуникациями, выводящими ее на внешние рынки, и отказом от транзита через Россию со стороны других стран.

С самого начала борьба за маршруты транспортировки каспийского сырья стала центральным пунктом межгосударственных расхождений и споров исразу же приобрела характер международной политической и стратегической конфронтации. Иначе и не могло быть. Страна, по территории которой проходит трубопровод, получает ощутимые материальные выгоды, обретает контроль над коммуникациями, жизненно важными для нефтяных компаний, входящих в различные каспийские консорциумы. Многочисленные варианты маршрута будущего нефтепровода стали активно обсуждаться, начиная с 1993 г.

Основными конкурирующими маршрутами для транспортировки ранней нефти и с освоенных месторождений «контракта века» стали два географических направления - «северное» и «западное». В дискуссиях и аналитических материалах обсуждалось и третье, «южное» направление (через Иран), но скорее в теоретическом плане, так как существовавший в то время уровень отношений между США и Ираном однозначно не допускал его реализации. Лишь к началу нового века начали говорить о некотором смягчении в их отношениях в сравнительно недалеком будущем.

«Северное» направление предусматривало использовать существующий нефтепровод из Баку в российский порт Новороссийск через столицу Чечни город Грозный. В пользу «северного» варианта активно лоббировала российская сторона, надеясь, естественно, не только на материальные, но и на политические дивиденды. Помимо всего прочего, в Москве могли, например, рассчитывать, что в этом случае на Западе с большим «пониманием» отнесутся к российской политике в Чечне и на Кавказе в целом.

По оценкам экспертов, этот нефтепровод (в том числе и его чеченский участок) находился в удовлетворительном техническом состоянии. Главная задача состояла в том, чтобы обеспечить «реверс» нефти, то есть ее перекачку не в южном направлении, как он использовался ранее, а в северном. Предполагалось, что его техническое переоснащение обойдется от 50 до 100 млн. долл. Видимо, эти затраты были необходимы для того, чтобы приспособить трубопровод для перекачки именно ранней нефти. Согласно первым, возможно завышенным, западным оценкам, стоимость трубопроводов, подходящих для транспортировки всех 30-40 млн. т азербайджанской нефти до Новороссийска, должна была составить около 500 млн. долл. Для этого пришлось бы увеличить примерно в два раза пропускную способность существующих линий, которая составляла 17 млн. т в год1. Однако нестабильность в Чечне и неопределенность ее политического будущего сразу же поставили под сомнение безопасность маршрута через Грозный. Строительство же новых линий в обход чеченской территории, например, от Махачкалы до Комсомольска или Тихорецка увеличивало стоимость проекта. Поэтому было естественным стремление российских правящих кругов обеспечить надежный контроль над чеченскими нефтяными коммуникациями.

Многие эксперты считают это причиной развязывания войны в Чечне в 1994 году. Действительно, активные действия Москвы против дудаевского режима начались именно тогда, когда работа над «контрактом века» вплотную подошла к завершению. Если исходить из нефтяных интересов, то в «странной» чеченской военной кампании 1994-1996 годов можно объяснить многое. Многие аналитики придерживались мнения, что чеченскую войну того периода с российской стороны развязала и вела «партия нефтяников», теряющая контроль над чеченской трубой.

Такой подход многое объяснял и в российской «новой кавказской политике» того времени.

Впрочем, решение о военной операции 1994 года мотивировалось еще и стремлением поправить падающий рейтинг власти некоей победой «фолклендского типа» и целым рядом других обстоятельств. Как бы то ни было, ни одна из поставленных целей, по сути дела, не была достигнута. Более того, война привела к тому, что перспектива мирного решения чеченской проблемы стала попросту призрачной, что, разумеется, не могло не сказаться на российских нефтяных интересах в Прикаспии.

Далее, учитывая российскую позицию по проблемам Каспия и явное стремление Москвы утвердиться в этом регионе как в зоне своего преобладающего влияния, участники консорциума вряд ли хотели бы дать России дополнительные возможности для реализации ее геополитических интересов.

Второй, «западный», вариант предполагал несколько подвариантов, замыкающихся, как правило, на Турцию. Предусматривалась прокладка нефтепровода для транспортировки ранней нефти из Баку в Турцию или в черноморские порты Грузии с последующей транспортировкой танкерами в черноморские порты той же Турции или через проливы Босфор и Дарданеллы в Европу. То есть на первых порах обсуждались сразу несколько вариантов «западного» направления. Строительство магистрального трубопровода под каспийские энергоносители, в совокупности с проблемой черноморских проливов, возведены Турцией в один из государственных приоритетов, отстаиваемый с неизменным натиском и упорством.

Вопрос приобрел наибольшую остроту в связи с ситуацией в Чечне, увеличением доли Турции в консорциуме по разработке азербайджанских месторождений с 1,75% до 6,75% (т. е. сразу почти в 4 раза) и последовавшим заявлением госдепа США о поддержке нефтепровода Каспий - Средиземное море через турецкую территорию. А протурецкое лобби в Азербайджане и Казахстане неизменно твердило о предполагаемой прибыльности слияния нефтяных месторождений Казахстана с азербайджанской нефтетранспортной системой и дальнейшей перегонки нефти к открытому морю. Однако материальные соображения не играли приоритетной роли - ориентировочная стоимость такого проекта, по тогдашним оценкам, должна была составить минимум 3-4 млрд. долл. (позднее за счет выбора маршрута и того, что турки сбавили цену за отводимые под нефтепровод земельные участки, стоимость составила 2,7 млрд. долл., причем турецкое правительство гарантировало покрытие расходов сверх этой суммы, если таковое случится) против 1,5-2 млрд. долл. «трубы» на Новороссийск. Помимо политических сложностей (многолетняя война турецкого правительства против курдов в Турецком и Иракском Курдистане), строительство трубопроводной инфраструктуры в условиях высокогорья - крайне капиталоемкий и технологически сложный процесс.

Один из «западных» подвариантов предусматривал транспортировку нефти через Турцию с выходом на нефтеналивные порты на ее Восточно-средиземноморском побережье, прежде всего на Джейхан, где оканчивается бездействующий нефтепровод из Ирака и где имеются мощные нефтеналивные сооружения. Этот вариант пользовался поддержкой Баку еще при правительстве Народного фронта. Еще в начале 1993 г. в Анкаре было подписано турецко-азербайджанское соглашение о строительстве нефтепровода Баку - Джейхан1, проходящего через Иран и Нахичевань (с тем, чтобы обогнуть территорию Армении), протяженностью чуть более 1000 км с технической пропускной способностью 240 млн. барр. нефти в год. Его стоимость оценивалась примерно в 1,5 млрд. долл., а к финансированию предполагали привлечь крупные международные финансовые банковские структуры, в том числе Мировой банк, ЕБРР, Сити-банк, Банк Ротшильда и т. д. В силу ряда причин - внутриполитические перемены в Азербайджане летом 1993 года, нежелание западных держав допустить транспортировку нефти через Иран и некоторых других - этот вариант был снят с обсуждения.

С тем, чтобы устранить трудности, связанные с Ираном, предлагалось также провести нефтепровод через Армению. Но это было немыслимо для Азербайджана, пока не урегулирован карабахский конфликт.

Наконец, в любом из этих подвариантов трасса нефтепровода должна пересекать зону, контролируемую курдскими боевыми формированиями. Следовательно, без решения курдской проблемы такой вариант считался маловероятным.

Для того чтобы обойти по крайней мере некоторые из перечисленных трудностей, предлагалось также провести трубопровод через грузинскую территорию с выходом к турецкой границе около Черноморского побережья и далее идущий на юг к Джейхану, обходя с запада контролируемые курдами районы. Правда, его стоимость была бы довольно велика, даже если использовать бездействующий трубопровод Баку - Самгори - Поти. Но эксперты полагали, что турецкое руководство могло бы пойти на столь крупные затраты, имея в виду в дальнейшем использовать эту нитку для транспортировки также и казахстанской нефти, поступающей с Тенгизского месторождения. Анкара выступила в поддержку именно этого варианта и обещала оказать финансовую поддержку для его реализации.

Турецкие проекты учитывали в известной мере и российские интересы. Предполагалось, что по турецко-грузинским нефтепроводам будет прокачиваться 240-270 млн. барр. нефти в год. При этом 30 млн. барр. будет идти из Азербайджана и 120 млн. - из Казахстана. Это означает, что остальная часть нефти из Прикаспийского региона - порядка 240-300 млн. барр. в год при максимальной добыче - могла бы транспортироваться по российским маршрутам1.

## Известия. 1995. 18 июля; Финансовые известия. 1995. 12 сент. С. 2; Коммерсантъ. 1995. 29 авг. С.15.

Одним из рассматриваемых проектов западного направления, который был позднее реализован, являлся нефтепровод Баку - Супса (Грузия).

Что касается «южного» (иранского) направления, то, учитывая напряженность в американо-иранских отношениях, оно и в середине 90-х годов (когда речь шла о транспортировке ранней нефти), да и в ближайшей перспективе вряд ли может быть использовано для масштабных перебросок каспийской нефти. Однако сбрасывать его со счетов было бы большой стратегической ошибкой. Некоторые варианты «южного» направления являются наиболее экономически выгодными по сравнению с любыми другими.

Так, например, по одному из них нефть Каспия может поступать на нефтеперерабатывающие заводы Северного Ирана и использоваться в этом же регионе. Такое же количество нефти с южных нефтепромыслов Ирана может поступать на экспорт на терминалы портов Персидского залива. Стоимость транспортировки нефти по такому варианту будет минимальной. Особенно привлекателен иранский вариант для нефтегазодобывающих государств Восточного Прикаспия - Казахстана, Узбекистана, Туркменистана.

Поэтому «южное» направление следует рассматривать как перспективное, которое может составить серьезную конкуренцию другим географическим направлениям. Некоторые западные фирмы, в том числе американские, находят возможности для сотрудничества с иранскими фирмами в обход существующих ограничений. Все чаще появляются сообщения о возможном смягчении американо-иранских отношений, в том числе из официальных источников.

Министр энергетики США Б. Ричардсон, выступая на международной конференции по проблемам нефти в Лондоне в ноябре 1998 года, заявил, что политические разногласия между государствами (имея в виду, в частности, Иран и США) не могут служить препятствием для транспортировки нефти1.

## Зайнабитдинов Е. Иран и США: прошлое и настоящее // Независимая газета. 1999. 11 фев.

В конце января 1999 года бывший госсекретарь США С. Вэнс, выступая на заседании Азиатского общества в Нью-Йорке, доказывал необходимость скорейшего восстановления дипломатических отношений с Ираном1. Ясно, что такое, по сути программное, заявление не могло быть сделано без ведома госдепартамента США и руководства страны. При этом речь была заранее переведена на фарси и направлена в Тегеран. По мнению С. Вэнса, пересмотр политики США в отношении Ирана важен по целому ряду факторов. Среди них: распад СССР, ситуация в Афганистане, Ираке, транспортировка каспийской нефти. (Так, для Туркменистана иранские маршруты транспортировки энергоносителей почти вдвое дешевле закавказско-турецких, а по затратам на строительство - втрое.)

## Лосев А. США замирятся с Ираном? // Деловой вторник. 1999. 2 фев.

Помимо всего прочего, США страшит возможное сближение России и Ирана, а также образование оси Москва - Дели - Тегеран (которая, по некоторым оценкам, более реальна, чем ось Москва - Дели - Пекин). И, наоборот, сближение США с Ираном несет ряд серьезных негативных последствий для России. Прежде всего, Россия лишится миллиардных контрактов (тем более что в Иране все заметнее берут верх т. н. прагматики, которые ориентируются на западные технологии и технику, прежде всего американские). Будет значительно ограничено присутствие России в регионе и она будет окончательно вытеснена из Персидского залива, серьезно ослаблены российские позиции в Центральной Азии. Кроме того, Россия лишится еще одного рынка вооружений.

Наконец, США привлекает один из крупных возможных проектов последнего времени - транспортировка туркменского газа через Афганистан на огромные рынки Пакистана и Индии, предусматривающая также строительство 900-км. газопровода. Ясно, что без обеспечения стабильности в этом регионе, которая зависит и от Ирана в том числе, реализация подобного проекта будет поставлена под большое сомнение.

Все эти и другие факторы говорят за то, что сближение Ирана и США неизбежно

Совокупный объем добычи нефти в каспийском регионе всеми странами, которые граничат с Каспийским морем, уже составляет порядка 200 миллионов тонн. Но, поскольку это море – внутреннее, со всех стон окруженное сушей, основной проблемой является транспортировка нефти к местам сбыта. Поскольку самый выгодный и дешевый способ ее перевозки – по морю, супертанкерами большого водоизмещения, транспортировка каспийской нефти осуществляется по трубопроводам, проложенным к международным морским магистралям.

С учетом того, что в странах ОПЕК свободные годовые объемы нефти составляют порядка 600 млн тонн в год, основным условием выхода каспийской нефти на мировые рынке является рентабельность ее транспортировки. Она проигрывает в этом плане арабской нефти, но выигрывает у российской и североамериканской. Учитывая это, наиболее привлекательными рынками сбыта каспийской нефти являются Северный Иран и страны Причерноморья. Нефть , которую добывают в северной части Каспийского моря, а это почти половина всей добычи, транспортируют в ближайший морской порт, которым является Новороссийск. Вторая половина объема нефти, добываемая в южной части региона, транспортируется в другой черноморский порт - Батуми, который принадлежит Грузии.Страны – экспортеры нефти, добываемой в северной части Каспия, не очень радует зависимость от России, которая, к тому же, является их прямым конкурентом на мировых рынках. Но, тем не менее, в настоящее время строится вторая очередь трубопровода, который принадлежит Каспийскому трубопроводному консорциуму, транспортирующему ее по маршруту Тенгиз – Новороссийск.На сегодняшний день разработано еще несколько проектов транспортировки каспийской нефти, которые проектировались с учетом разной ценовой конъюнктуры, поэтому окончательного решения о том, какой вариант будет выбран, еще не принято. В планах иностранных инвесторов значится израсходовать до 125-130 млрд долларов для того, чтобы обеспечить к 2015 году совокупный экспорт нефти из этого региона в объеме до 200 млн тонн. Почти треть этой суммы планируется потратить на сооружение трубопроводов и транспортные тарифы.Однако единого оператора, который смог бы обеспечить транзит нефти от Каспия в Европу и Азию, пока нет. Можно сказать, что в последующие несколько лет каспийская нефть не сможет серьезно конкурировать на мировом рынке энергоресурсов с той же ближневосточной нефтью и, скорее всего, транспортные коридоры в ближайшее время для нее останутся прежними - через морские порты Новороссийск и Батуми.

Все интересное

Нефть является полезным ископаемым, известным человечеству с давних времен. Сегодня от цен на эту черную жидкость зависят экономики мира, возникают столкновения и конфликты, а раньше она не была такой важной частью мироустройства. Как нефть добывали…

Газ и нефть играют огромнейшую роль в современной экономике. Их добыча – это сложный процесс, требующий тщательного выбора необходимого метода и оборудования. Конечное решение принимается на основе множества факторов. Самый эффективный и дешевый…

Одной из основных единиц измерения объема добычи, транспортировки и купли/продажи нефти в мире является баррель. Американский нефтяной баррель равен 42 галлонам в английской системе мер или 158,988 л в метрической системе. …

Нефть - один из важнейших углеводородов в современном мире. Несмотря на то, что сегодня изобретены более экологически чистые и эффективные источники энергии, от нефти никто не собирается отказываться. Две теории образования нефтиСуществуют две…

Бензин, масло, керосин, солярка – все это продукты переработки нефти. Для того чтобы иметь такой конечный результат, используют разные способы, каждый из которых имеет свои плюсы и минусы. Сырая добытая нефть – это зеленовато-коричневая маслянистая…

Сегодня доля нефти в топливно-энергетическом балансе составляет 33%. Это продукт неизменно пользуется высоким спросом на мировом рынке. Наличие нефтяных месторождений непременно влияет на экономическую политику страны. Страны-лидеры по запасам…

Россия обладает значительными запасами полезных ископаемых, многие из которых идут на экспорт и приносят солидный доход в государственный бюджет. Особенно ценный ресурс – нефть, добыча которой из года в год растет. Многих в этой связи интересует,…

Цена на нефть имеет важное значение для россиян. Ведь доходы от продажи нефти являются определяющими для формирования бюджета. Также цена нефти оказывает влияние на стоимость бензина и дизельного топлива. Факторы, которые влияют на цены на…

Цены на нефть имеют важное значение для российской экономики, так как доходы от продажи нефтересурсов являются системообразующими для формирования бюджета. Как и в случае с любым рыночным товаром, цена нефти зависит от мирового баланса спроса и…

Нефть является основным источником технического углеводородного сырья в современном мире. Важность ее добычи нельзя переоценить. Огромную долю мирового экспорта нефти обеспечивают всего двенадцать стран, объединенных в рамках международной…

В современном мире нефть - главный источник топлива, ее значение для мировой экономики невозможно переоценить. В древности нефти было так много, что она свободно просачивалась сквозь горные породы, и люди просто собирали ее на поверхности, теперь же…

Мы уже не мыслим своей жизни без нефти, хотя используем нефть по меньшей мере нерационально – как сырье для выработки топлива. Однако прогнозы ученых не радуют: при современных темпах добычи нефти запасы ее в глубинах земли закончатся через сорок…

ВИНИТИ

Серия «ЭКОНОМИЧЕСКИЙ И НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ»

№ 10 /2005 , стр. 36-43

Проблемы добычи и транспортировки каспийской нефти

В журнале Jane"s Intelligence Review опубликована статья J.Donaldson, научного сотрудника университета в Durham (Великобритания), в которой анализируется процесс раздела Каспийского моря с его крупными запасами нефти и природного газа прибрежными государствами.

Как отмечается в публикации, достигнутый за последнее время прогресс в заключении двусторонних пограничных соглашений по Каспийскому морю привлек повышенный политический и коммерческий интерес со стороны государств и компаний, намеренных разведывать и использовать в своих интересах энергетические ресурсы региона.

Прогнозируется, что в Каспийском море находятся 3% подтвержденных мировых запасов нефти и 4% подтвержденных мировых запасов природного газа. В прошлом десятилетии планы развития не реализовывались, поскольку прикаспийские государства боролись за достижение выгодных им соглашений, определяющих принципы раздела моря. В настоящее время озабоченность потенциальной террористической угрозой выдвигает вопрос относительно путей обеспечения безопасности условий для развития региона.

Существуют разногласия по целому ряду проблем, включая газовый вопрос: является Каспий морем или озером? Это определение является критически важным с точки зрения морской юрисдикции. Как море оно полностью подпадает под морскую конвенцию ООН 1982 г. (UNCLOS) и, следовательно, под международные юридические режимы, касающиеся морского пространства. Однако, если прибрежные государства не согласятся признать Каспий морем, он может классифицироваться как международное озеро, которое находится под полным суверенитетом государств, т.е. по существу как суша.

При том что многосторонние переговоры идут непросто, недавно произошли подвижки в достижении двусторонних соглашений, в частности, по северной части Каспия. Азербайджан, Казахстан и Россия подписали двусторонние соглашения, устанавливающие границы по дну моря, позволяющие им продвигать планы, связанные с выдачей концессий и разработкой месторождений. Хотя оценки запасов нефти и природного газа имеют довольно большой разброс из-за отсутствия разведочных данных, полагают, что в этом регионе имеются большие запасы углеводородов, включая несколько месторождений, разработка которых экономически целесообразна.

Небольшая глубина в северной части Каспия облегчает ведение разведочных работ, а нефтяные отрасли в указанных трех государствах имеют хорошую инфраструктуру и крупные инвестиции, особенно со стороны американских и европейских компаний. Хотя Иран имеет неплохую нефтяную инфраструктуру и без американских инвестиций, его внимание сосредоточено скорее на своих южных территориях и на Персидском заливе, чем на глубоководной южной части Каспия.

Первое соглашение, наметившее принципы, в соответствии с которыми могут быть проведены границы в Каспийском море, было подписано Казахстаном и Россией 6 июля 1998 г. Дополнительный протокол, включающий координаты границы, был согласован почти через четыре года, 13 мая 2002 г. Казахстан ратифицировал соглашение 14 ноября 2002 г., Россия 7 апреля 2003 г.

Потенциально самая протяженная граница в Каспийском море - российско-казахстанская - начинается от конца совместной сухопутной границы и следует по слегка модифицированной срединной или равноудаленной линии в большей части северного Каспия. Эта граница относится только к морскому дну, но не к поверхности, водной толще моря или к воздушному пространству над ним.

В рамках части соглашения Казахстан и Россия рассмотрели и решили проблему, связанную с тремя спорными и неразведанными месторождениями углеводородов, расположенными вблизи донной границы. Потенциальные запасы месторождений «Курмангази», «Хвалинское» и «Центральное» еще неизвестны, но над ними был установлен специальный режим по соглашению 2002 г. Месторождение «Курмангази» будет находиться под юрисдикцией Казахстана, а Россия сможет разрабатывать 50% этого месторождения. Аналогичным образом, месторождение «Хвалинское» будет находиться под юрисдикцией России, а Казахстан сможет разрабатывать свою долю в 50%. Месторождение «Центральное» будет поделено поровну.

Азербайджан и Казахстан последовали этому примеру и подписали соглашение по морскому дну 29 ноября 2001 г., которое было ратифицировано сторонами к 10 декабря 2003 г. Между Казахстаном и Азербайджаном не было двусторонних споров, которые могли бы помешать подписанию соглашения, и нет известных месторождений нефти, которые могли бы создать проблемы для определения границы на дне моря.

Азербайджан и Россия также достигли согласия о границе по дну Каспия. Первоначальное соглашение было подписано 23 сентября 2002 г., а окончательное - 15 июня 2003 г.

Азербайджан, Казахстан и Россия 13 мая 2003 г. подписали трехстороннее соглашение, которое устанавливает точку схождения трех границ на дне Каспийского моря.

При разграничении не важно, рассматривается Каспий морем или озером, поскольку использование равноудаленного метода не определяется конвенцией ООН UNCLOS, а государства согласились на использование этого метода на двусторонней основе.

Туркмения не высказывала четкую позицию по разграничению Каспия на севере с Казахстаном, на западе с Азербайджаном и на юге с Ираном. Однако в 2003 г. на Туркмению начали оказывать давление северные прикаспийские государства, особенно Россия, призывающие ее последовать их примеру и делимитировать границы по срединной линии на дне Каспия. По сообщениям, летом 2003 г. состоялись переговоры с Казахстаном по потенциальной границе на дне моря. Хотя пока соглашение не достигнуто, по-видимому, между двумя государствами нет каких-либо серьезных разногласий, которые могли бы осложнить делимитизацию.

Однако отношения между Азербайджаном и Туркменией являются более напряженными. В 1997 г. выяснилось, что обе страны претендуют на три очень крупные месторождения углеводородов - «Чираг» (известное в Туркмении как «Осман»), «Азери» («Хазар») и «Кяпаз», расположенные в середине Каспийского моря между двумя береговыми линиями. В ходе переговоров, состоявшихся в 2001 г., соглашение по трем спорным месторождениям достигнуто не было. Поскольку полуостров Апшерон и скальные острова выдаются на восток, большая часть трех выявленных месторождений окажется на азербайджанской стороне от строго срединной линии. Вполне понятно, что такое решение не устраивает Туркмению, которая предложила провести разграничительную линию не по прежнему методу, а соединяя средние точки линий широты, полученные с помощью замеров от соответствующей береговой линии. Однако, если в будущем Туркмения согласится с разграничением с Казахстаном по принципу равной удаленности, то будет трудно спорить против использования такого же метода с Азербайджаном. Недавно пограничная напряженность между Азербайджаном и Туркменией ослабла, и переговоры между ними возобновились в январе 2004 г.

Иран решительно не согласен с недавними методами делимитации морского дна Каспийского моря и отказывается признать любые уже достигнутые пограничные соглашения. Тегеран ссылался на два договора между Ираном и Советским Союзом (1921 г. и 1935/1940 гг.), в которых Каспийское море рассматривается как советское и иранское озеро. После распада Советского Союза Иран призывал не разграничивать Каспийское море и считать его общим достоянием пяти прибрежных государств. По мере того, как среди четырех бывших советских республик росла поддержка раздела Каспия, Иран корректировал свою позицию, утверждая, что каждое государство должно иметь долю в размере 20 %. Если использовать метод равного удаления, то доля Ирана составит около 14 %.

Понятно, что позиция Ирана не находит большой поддержки со стороны других прибрежных государств. Учитывая прецедент, созданный двухсторонним разграничением морского дна Каспия, Ирану необходимо выставлять свои аргументы в двухсторонних переговорах с Азербайджаном и Туркменией. Однако двухсторонние проблемы также существуют. Иран продолжает претендовать на месторождение «Алов» (известное в Иране как «Alborz»), на разработку которого от Азербайджана получила лицензию компания ВР Amoco. В июле 2001 г. иранские артиллерийские катера изгнали два судна компании ВР Amoco из района месторождения. Хотя переговоры состоялись в мае 2002 г., этот спор, несомненно, осложняет отношения между Азербайджаном и Ираном, а учитывая, что большая часть нефтяного потенциала Ирана находится далеко на юге, в Персидском заливе, очевидно, что Иран не спешит видеть разрешение тупиковой ситуации на Каспийском море.

Недавние пограничные соглашения в северной части Каспийского моря отчленили принцип раздела морского дна от принципов раздела поверхности и водной толщи, на которые имелись различные точки зрения на начальном этапе переговоров в 90-е годы. Иран и Россия выступали за то, чтобы большая часть воды Каспия была свободна для всех пяти государств и использовалась сообща, однако Азербайджан, в частности, полагает, что целесообразнее поделить дно моря, толщу воды и поверхность согласно равной удаленности и каждое государство будет контролировать соответствующий сектор, как это сделано в отношении большинства международных озер.

Различие в позициях отражает относительный баланс сил в регионе. Россия, имеющая значительно большее военное присутствие в Каспийском море, выступает за совместное использование водной поверхности, что даст ее кораблям большую свободу для маневрирования, а Азербайджан, с его гораздо меньшим присутствием, предпочитает держать свой сектор недоступным для других государств.

После подписания соглашений о разграничении дна моря и проведения интенсивных многосторонних переговоров компромисс, по-видимому, возможен. Общий консенсус возник после того, как пять стран согласились с тем, что часть Каспийского моря будет находиться в общем пользовании. Каждое государство будет контролировать «национальную» или «прибрежную» зону, которая простирается от соответствующей береговой линии. Размер таких «национальных» зон стал центральной темой дискуссий. Россия выступает за относительно узкие национальные зоны, возможно, шириной около 28 км (15 морских миль), а Азербайджан и Казахстан предпочитают расширить зоны до 74 км (40 морских миль). Иран придерживается той позиции, что море должно находиться в общем владении, а морское дно должно быть разделено поровну.

Точный характер прав в зонах также должен быть согласован всеми пятью прикаспийскими государствами. Режим в "национальных" зонах будет, вероятно, определяться конвенцией ООН UNCLOS 1982 г., дающей прибрежному государству почти полный суверенитет и контроль над водной толщей, поверхностью и воздушным пространством над зоной, аналогично правам прибрежных государств международных озер.

Если концепция «национальных» зон будет принята, большая часть центра каспийского моря, особенно в южной половине, будет общей. Учитывая, что границы на дне моря определены вдоль равноудаленных линий, имеется вероятность того, что прибрежное морское бурение будет осуществляться за пределами «национальных» зон, которые еще не определены. Это может создать ситуацию, при которой, например, российские корабли будут осуществлять патрулирование вокруг нефтяных вышек-платформ, принадлежащих и эксплуатируемых нефтяными компаниями США по контрактам с Азербайджаном в азербайджанской зоне морского дна. Безусловно, что такие сценарии чреваты возможностью конфликта.

Вероятно, реагируя на преобладающее признание участниками переговоров «национальных» зон, Иран, поддерживаемый Азербайджаном, предложил полностью демилитаризировать Каспийское море. Россия отвергла эту идею, что грозит ей появлением не сулящего ничего хорошего союзника в лице США, которые с начала 90-х годов пытаются максимально наращивать свое влияние в регионе.

После событий в Афганистане и Ираке США стали выражать озабоченность в связи с тем, что террористические организации могут проникнуть в соседний каспийский регион, где их целями могут стать сооружения, связанные с производством нефти. И для противодействия таким угрозам Каспий не должен демилитаризироваться. Россия согласна с такой позицией, однако, представляя главную военную силу на Каспийском море, Россия видит себя, а не США, государством, несущим бремя обеспечения безопасности. Ясно, что Иран отдаст предпочтение доминированию России, а не дальнейшему вторжению в регион США.

Коммерческое инвестирование США в каспийский регион сдерживается двумя государствами из пяти. Казахстан является самым большим получателем американских инвестиций. По оценкам, на долю американских компаний приходятся 64 % инвестиций в его нефтегазовый сектор и 37 % в реальное производство. Калифорнийская ChevronTexaco является крупнейшим инвестором из числа компаний США, имея 50 %-ное участие в капитале в 40-летней программе стоимостью 20 млрд. долл., предусматривающей совместную с Казахстаном разработку крупного берегового месторождения «Тенгиз». Созданный в 1993 г. консорциум TengizChevrOil включает компанию ExxonMobil, которая имеет 25 % акций. Эта компания и ConocoPhillips являются участниками 30-летней программы стоимостью 30 млрд. долл., обладая соответственно 16,67 % и 10,5 % акций, в рамках которой создан консорциум совместно с казахстанской компанией KazMunaiGaz, который будет разрабатывать огромное, находящееся на расстоянии от берега, нефтяное месторождение «Кашаган».

Около 95 % запасов нефти и природного газа Азербайджана находится в море, и ChevronTexaco и ExxonMobil имеют акции в нескольких таких месторождениях. Первая компания, главным образом, участвует в разработке месторождения «Абершон», в которое она инвестировала 3,2 млрд. долл. Согласно официальным данным за 2002 г., ExxonMobil инвестировала 15,34 млрд. долл. в рамках соглашений о разделе продукции по нескольким месторождениям («Нахичевань», «Зафар-Машал» совместно с компанией Conoco и «Араз-Алов-Шарг», который оспаривает Иран), но, по последним оценкам, инвестиции компании ExxonMobil в морские месторождения Азербайджана могут составлять 25 млрд., долл. Инвестиции компании British Petroleum (BP) в Азербайджане достигли почти 8,0 млрд. долл.; она занимает лидирующее положение в разработке месторождения «Шираг-Азери» и в трубопроводном консорциуме Баку-Тбилиси-Сейхан (БТС).

Существенный коммерческий интерес США в Иране и Туркмении не просматривается. В Иране участие проблематично по политическим причинам, а в Туркмении - по материально-техническим. Нефтегазовые интересы России в каспийском регионе представлены почти исключительно российскими компаниями. Однако несколько американских фирм инвестировали в Каспийский трубопроводный консорциум (КТК), который строил трубопровод Тенгиз-Новороссийск. В настоящее время по этому трубопроводу к Черному морю транспортируется значительная часть экспортируемых Казахстаном нефти и природного газа, в основном через территорию России.

Администрация США использовала террористическую угрозу для оправдания повышенного военного присутствия в каспийском регионе. Самым очевидным и близким союзником США в регионе продолжает оставаться Азербайджан. Его правительство видит потенциальные выгоды от расширения военной кооперации с точки зрения нужд разведки и разработки нефтяных месторождений. Такие задачи трудно решать азербайджанским военным самостоятельно. Азербайджан, по-видимому, рассматривает также военное присутствие США в регионе как потенциальную помощь в разрешении затянувшегося спора с Арменией по Нагорному Карабаху, который отделился от Азербайджана, но не признан в качестве независимого государства.

Хотя в Азербайджане нет постоянного военного присутствия США, МО США проинспектировало несколько воздушных баз, которые могут быть использованы в будущем. В августе 2003 г. ВМС Азербайджана и США провели совместные учения в Каспийском море.

Спорный способ прихода к власти в октябре 2003 г. И.Алиева ставит политику США в Азербайджане в щекотливое положение. Как Россия, так и Иран будут проявлять подозрительность в отношении американского присутствия в центре Каспийского региона. И.Алиев может начать устанавливать более тесные отношения с Россией и Ираном, хотя им не могут игнорироваться огромные инвестиции США.

В Туркмении политику в значительной степени определяет президент С.Ниязов. В 2002 г. в ходе операции в Афганистане Туркмения не разрешила войскам США использовать свою территорию. В то же время американские базы создавались в соседнем Узбекистане. Необходимо заметить потепление в отношениях Ашхабада и Вашингтона.

Хотя наиболее значимые коммерческие интересы США сосредоточены в Казахстане, отношения между Астаной и Вашингтоном отличаются отсутствием ясности. Россия критически отнеслась к наращиванию военной мощи на Каспии как Казахстана, так и Азербайджана, подозревая, что постоянное военное присутствие США - дело не столь далекого будущего. С тем, чтобы устранить такие опасения, Казахстан не развивает отношения с США и предпочитает быть ближе к России.

Огромные углеводородные ресурсы Каспийского моря географически изолированы от наиболее прибыльных рынков сбыта. Морская транспортировка возможна через Черное море, но растущее судоходство по узкому проливу Босфор побудило Турцию ввести транзитные ограничения, а его малая глубина ограничивает проход судов большого водоизмещения. Для преодоления проблемы с транспортировкой углеводородов была разработана система трубопроводов, однако они уязвимы с точки зрения террористической угрозы, а также политических игр, что делает обеспечение безопасности трубопроводов ключевой проблемой.

Строящийся трубопровод БТС получил существенную американскую и западную поддержку и, бесспорно, останется ключевым для транспортировки каспийской нефти и природного газа в обозримом будущем. Предназначенный для безопасной доставки каспийской нефти в глубоководный порт Сейхан на турецком побережье Средиземного моря трубопровод БТС должен был быть проложен к концу 2004 г., однако задержки в строительстве, как ожидалось, не позволят его закончить к указанному сроку.

Поддерживаемый консорциумом западных нефтяных компаний, финансированием со стороны Азербайджана, Грузии и Турции, при руководстве со стороны компании ВР, трубопровод БТС в настоящее время нуждается в принятии мер по обеспечению его безопасности. Маршрут трубопровода через Азербайджан выбран частично по причине белее простой топографии, но также еще и потому, что он идет в обход территории спорного Нагорного Карабаха. Однако недавние события в Грузии показали, что трубопровод БТС остается незащищенным перед сепаратистскими движениями.

Хотя отделившаяся и поддерживаемая Россией Аджария, расположенная на черноморском побережье, не находится на пути трубопровода, она достаточно близка к нему для того, чтобы вызывать нервозность у инвесторов. Степень контроля со стороны Грузии стала очевидна в марте 2004 г., когда силы Аджарии и Грузии закрыли свои границы, ликвидировав доступ к порту Батуми, в который поступает экспортируемая Азербайджаном нефть. По оценкам, из-за задержки экспортных поставок потери Грузии составили от 10 до 15 млн. долл. Грузия гарантировала безопасность трубопровода БТС собственными силами, но при возникновении волнений в нескольких районах в Грузии представители консорциума заявили о возможном приглашении частной фирмы, которая совместно с военными будет обеспечивать безопасность на маршруте трубопровода. Точный характер такого комбинированного обеспечения безопасности пока не ясен и может включать привлечение зарубежных войск. Некоторые критики трубопровода БТС указывали на то, что компания ВР и ее партнеры практически получили контроль над территорией коридора трубопровода для обеспечения безопасности.

В настоящее время Азербайджан осуществляет экспортные поставки нефти и природного газа по железной дороге, через трубопровод, идущий к грузинским портам на Черном море, или по трубопроводам, соединяющим Баку с российским черноморским портом Новороссийск. Россия стремится поддерживать экспортные потоки через трубопроводы, идущие в Новороссийск, и оценивает трубопровод БТС как еще один пример вмешательства США в дела каспийского региона. Новая политика Грузии стала более проамериканской, поскольку в январе 2004 г. президентом страны стал М.Саакашвили, получивший образование в США.

Хотя Казахстан обладает крупнейшим и потенциально самым богатым участком дна Каспийского моря, он находится в самом географически невыгодном положении с точки зрения поставки своих значительных запасов нефти и природного газа на глобальные, особенно западные рынки. В настоящее время большая часть нефти, добытой на месторождении «Тенгиз», транспортируется по 1600-км Каспийскому трубопроводному консорциуму через Россию в черноморский порт Новороссийск. Для России является стратегическим приоритетом сохранить экспортные поставки по трубопроводу консорциума КТК, в который в качестве инвесторов входит ряд американских компаний -Chevron (15 %), ExxonMobil (7,5 %), Oryx (1,75 %).

Если удаленные от берега месторождения, такие как «Кашаган», будут столь крупными, как прогнозируется, Казахстан будет извлекать огромные запасы и трубопровод консорциума КТК не будет соответствовать темпам добычи. Для разрешения этой проблемы и диверсификации своих вариантов транспортировки Казахстан рассматривает два дополнительных варианта. Во-первых, Казахстан взял обязательство в отношении трубопровода БТС, идущего из Баку в Сейхан. Проектируемая стратегия предусматривает доставку нефти и природного газа через Каспийское море сначала в Баку, а затем их транспортировку по трубопроводу БТС. Однако, если нужные объемы углеводородов не смогут доставляться морским путем, Казахстан будет рассматривать возможность строительства подводного транскаспийского трубопровода до Баку. Россия резко отреагировала на идею транскаспийского трубопровода, поскольку хотела бы сохранить транспортировку казахстанской нефти и природного газа через свою территорию. Казахстан был осторожен в отношении идеи транскаспийского трубопровода или даже какого-то участия в трубопроводе БТС, используя противоречия между интересами Запада и России для своей выгоды.

Вторым вариантом предлагается строительство трубопровода в восточном направлении, через территорию Казахстана в Китай. Протяженность такого трубопровода чрезвычайно большая, около 3000 км, но он не будет проходить через территорию какой-либо третьей страны, а при его строительстве не возникнет топографических проблем. Строительство самой длинной секции трубопровода в западной части Казахстана, финансируемое Китаем, должно было начаться в середине 2004 г., однако план завершения прокладки всего трубопровода в 2006 г. чрезвычайно амбициозен. Россия больше заинтересована в казахстанско-китайском трубопроводе, полагая, что он может быть также интегрирован в российскую систему трубопроводов. Несмотря на это, прокладка трубопровода означает вступление Китая в Каспийский регион в качестве нового и мощного «игрока». Казахстан не исключает возможность строительства трубопроводов в южном направлении, через Туркмению и Иран в Персидский залив, хотя такой маршрут мало обсуждается в последнее время.

Трубопроводы уязвимы в отношении диверсий, и их охрана требует больших затрат. Чем важнее роль трубопровода, тем более он привлекателен в качестве потенциальной цели для террористов.

В условиях нестабильности на Кавказе и малой вероятности, что западные компании будут строить трубопроводы, идущие через Иран, единственными маршрутами для поставки каспийской нефти и природного газа будут трансроссийский и Баку-Тбилиси-Сейхан. Трубопровод БТС может оказаться привлекательной целью для сепаратистов, террористов и экстремистов. Блокировка Аджарией порта Батуми в течение недели в марте 2004 г. продемонстрировала уязвимость транспортной системы экспортных поставок из каспийского региона. Через порт Батуми ежегодно проходит около 10 млн. т нефти. В то время как большая часть экспортируемой из Баку нефти проходит через грузинский порт Поти, закрытие порта Батуми привело к тому, что весь экспорт нефти направлялся через Поти, который не справлялся с возросшей нагрузкой.

В ближайшем будущем прикаспийские государства окажутся перед лицом ряда важных проблем. С точки зрения разработки ресурсов в Каспийском море, остается открытым вопрос: когда и как государства согласятся на разграничение и сохранится ли тенденция разделения морского дна Каспия по срединной линии. После разграничения морского дна необходимо будет решать проблемы, связанные с поверхностью и водной толщей, а также с размером «национальных» зон. Договоренность об охране окружающей среды, достигнутая между пятью государствами в ноябре 2003 г., свидетельствует об их готовности к кооперации по экологическим проблемам, решению проблемы загрязнения и сохранению биологических ресурсов, особенно осетровых. Однако основой мощи стран каспийского региона продолжают оставаться нефть и природный газ.

Другой важной проблемой является возможность проведения в регионе террористических атак. Возрастает опасность терактов на производственных сооружениях и трубопроводах со стороны исламистских экстремистских групп в Средней Азии или со стороны многочисленных сепаратистских групп, которые периодически возникают на Кавказе. Требуется определить, каким образом такие нападения могут осуществляться и как прибрежные государства, а также внешние участники будут реагировать на эти угрозы. В условиях, когда, по крайней мере, три государства в настоящее время усиливают свои морские силы на Каспийском море, нельзя исключать гонки вооружений в регионе. В направлении сотрудничества уже сделаны определенные шаги, но за всеми проблемами стоит манипулирование со стороны США и России, которое усиливает нестабильность ситуации.

Важно также иметь в виду, что влияние США в каспийском регионе может не ограничиваться лишь присутствием американских вооруженных сил. Если США начнут добычу иракской нефти, на мировой рынок может быть выброшено огромное количество дешевого горючего. Экономически все прикаспийские государства, включая Россию, в значительной степени зависят от экспорта нефти и природного газа, и любое резкое падение цен на нефть будет для них чрезвычайно разрушительным. Пока что баланс сил в Каспийском море устойчивый, но хрупкий, заключает автор статьи.

В.И.Вершинин

Для комментирования необходимо зарегистрироваться на сайте

Отметим сразу, что оцениваемые в недрах Каспия запасы нефти и газа по разным источникам сильно расходятся - от декларируемых баснословных до реальных неизвестных. На современной стадии геологической изученности дно Каспия входит в состав трех основных нефтегазоносных бассейнов - Северо-Каспийского, Средне-Каспийского и Южно-Каспийского, в которых выделяются около 10 областей. Весьма слабо изучена российская северо-западная часть Северо-Каспийского нефтегазоносного бассейна, которая с 1975 года была объявлена заповедной зоной.

По оценкам российских геологов разведанные (выявленные) запасы углеводородного сырья региона составляют 12 млрд тонн условного топлива (ТУТ), в том числе, 7 млрд тонн нефти. По другим оценкам запасы только нефти в недрах Каспия составляют более 13 млрд тонн, по третьим - 22 млрд тонн. Считается, что этих запасов при их интенсивной добыче хватит, по меньшей мере, на ближайшие 50 лет.

Потенциальные ресурсы Дагестана по одним оценкам составляют 313 млн тонн нефти и 618 млрд куб. м газа, по другим - 132 млн тонн нефти и 78 млрд куб. м газа.

Прямо таки чудовищно-хищнический интерес проявляет к Каспийскому региону Запад. Каспийское море и прилегающий к нему регион превращается в один из основных центров активности ведущих нефтяных компаний и фирм мира. Известно участие в разработке каспийской нефти и газа компаний Mobil, Chevron, Willbroc, Exxon, Unocal, Орикс, Santa Fe International Services Inc., DG Seis Oversends, Western Atlas International, Pennozoil, McDermott (США); Total, Elf Aquitaine, Технин (Франция); Ramco (Южная Корея), Monument, British Gas, British Petroleum, Broun and Root (Англия); Agip (Италия); Маннесман (Германия); Chioda, Nichimen, Митцубиси, Itochu Corporation, Мицуи Корпорейшн (Япония); Gama, Turkish Petroleum, Turkish State Oil Compani (Турция); Bridas (Аргентина); Petronas (Малайзия); FELS (Сингапур); Кварнер, Statoil (Норвегия); Delta Nimiz (Саудовская Аравия); Scan-TransRail (Финляндия); Me Connel Dowel (Австралия). Созданы многочисленные совместные предприятия: российско-американское "ЛУКАРКО", азербайджано-турецкое "Азфен", Азербайджано-американское Caspian Drilling Co, Российско-британское Casp O ilDevelopment. В освоении каспийской нефти активное участие принимает Иранская нефтяная корпорация (ОТЕС) и Государственная нефтяная компания Китая. В последние годы прошли конференции по проблемам Каспия в Токио, Париже, Стамбуле, Лондоне. С 1996 года в Англии издается международный бюллетень "Каспийские Новости" (Caspian Brief)...

Прикаспийские же страны СНГ в буквальным смысле устроили между собой соцсоревнование, как дешевле уступить свои ресурсы Западу. Безудержная добыча нефти в России и в Прикаспии уже сделала это бесценное сырье дешевым... для Запада. И западные транснациональные нефтяные компании, стремясь меньше вкладывать-больше получать, устремились туда, где легче всего добывается нефть сегодня. Во всех нефтегазоносных областях Каспийского региона уже к 2005 году ожидается резкий прирост извлекаемых углеводородных ресурсов (табл. 2).

Интерес западных нефтяных компаний к ресурсам Каспия придал мощный стимул для активизации США и Турции в политических процессах, происходящих в регионе. И между ними идет отчаянная борьба - кто кого? Но уже наметилось явное стремление британо-американских нефтяных компаний установить транснациональный контроль над природными ресурсами Каспия, а там, глядишь, не так уж далеко и до политического контроля. Такой пример. Американские компании, которых при создании (1992 год) Каспийского трубопроводного консорциума (нефтепровод: Тенгиз-Комсомольская-Тихорецк-Новороссийск, общей протяженностью 1500 км, с пропускной мощностью 60 млн тонн нефти в год и стоимостью 1.2 млрд долларов) не было и близко, вышли на второе (после России) по значимости место.

По словам президента ГНКАР Натика Алиева, которые, впрочем, можно вложить в уста любого руководителя прикаспийских стран, ускоренное развитие нефтегазовой отрасли на основе привлечения иностранных инвестиций было единственным шансом для Республики Азербайджан выйти из полосы затянувшегося экономического кризиса. С 20 сентября 1994года - со дня подписания первого международного контракта, общая сумма планируемых инвестиций в нефтяную промышленность Азербайджана выросла до 15 млрд долларов и по темпам роста инвестиций Азербайджан занимает лидирующее положение в СНГ. Мощный рывок в привлечении иностранных инвестиций сделал и Казахстан, который также рассчитывает на каспийскую нефть, как залог своей независимости и благополучия.

Общая длина Российского побережья Каспия составляет 695 км; к морю выходят территории Дагестана (490 км), Калмыкии (100 км) и Астраханской области (105 км). Россия у своих берегов ни разведку, ни

добычу нефти пока не ведет, но по утверждению бывшего министра топлива и энергетики Юрия Шафраника "Россия намерена увеличить свою долю в международном консорциуме по освоению нефтяных месторождений Каспийского шельфа". На российском шельфе сейчас единственным подготовленным к освоению месторождением является Инчхе-море. Лицензией на него владеет компания CaspOilDevelopment, созданная британской J.P.X. (30. 5 %), российской Роскаспнефтью (39.5%) и нашей Дагнефтью (30%). Можно лишь предположить (наши СМИ об этом умалчивают), что дележ дагестанской нефти уже начался.

Все возвращается на круги своя. И как не вспомнить старый учебник: "При царизме 2/3 бакинских нефтяных предприятий принадлежали иностранным капиталистам. Они вели себя здесь как колонизаторы, варварски расхищая богатства нашей страны". И не покидают навязчивые вопросы: под аккомпанемент рапсодии "Второй Кувейт", не загоняют ли нас в нищету?, не восторжествует ли и на этот раз любимое изречение нашего премьера Виктора Черномырдина: "Думали, как лучше, - получилось, как всегда"?, не считают ли наши нынешние политические руководители, что холодная война проиграна, и не в счет ли репараций Западные страны берут наши ресурсы?...

Вокруг Каспия

Добыча нефти и газа - только одна часть программы освоения каспийского шельфа. Другая часть - доставка минеральных ресурсов Каспия на мировые рынки, и она приобрела ярко выраженную политическую окраску, явно направленную на вытеснение России из региона.

По оценкам российского Министерства топлива и энергетики, общий экспортный потенциал Каспия не превышает 70-80 млн тонн нефти в год. Однако, цифры декларируемых запасов, как мы уже отмечали, иные. Так, по утверждениям азербайджанских нефтяных компаний разведанные запасы высококачественной нефти (легкая, малосернистая) шельфа Азербайджана, составляют 2.3 млрд тонн, а неоткрытые - более 7 млрд тонн. Неоткрытые казахстанские запаси нефти оцениваются в 3.5 млрд тонн, Туркменистана - 3 млрд тонн. К 2010 году Азербайджан планирует экспортировать ежегодно 100 млн тонн нефти, а Казахстан 25-30 млн тонн нефти.

Доставку каспийской нефти на мировые рынки планируется осуществлять в 2 этапа: в ближайшие 5-7 лет - "ранней" нефти, а затем - "основной". В настоящее время рассматриваются (фиг. 6) следующие варианты ее доставки:

К черноморским портам России. Использование системы нефтепроводов Атырау-Астрахань и Волгоград-Тихорецк-Новороссийск, которые планируют соединить, проложив трубу Астрахань-Волгоград, нефтепровода Тенгиз-Комсомольская-Тихорецк-Новороссийск и нефтепровода Баку-Махачкала-Грозный-Тихорецк-Новороссийск, который в свое время был построен для перекачки западносибирской нефти на грозненские и бакинские нефтеперерабатывющие заводы;

К черноморским портам Грузии. Использование после реконструкции нефтепровода Баку-Батуми. Планируется также проложить нефтепровод от полуострова Мангышлак по дну Каспийского моря через Баку к грузинскому порту Супса;

К средиземноморским портам Турции. Доставка нефти в турецкий нефтеналивной порт Джейхан на Средиземном море по маршрутам Баку-Тебриз-Нагорный Карабах-Армения-Джейхан, Баку-Тбилиси-Батуми-Эрзурум-Джейхан, Тенгиз-Актау-Баку-Нагорный Карабах-Армения-Джейхан и Азербайджан-Иран-Джейхан. Джейхан уже сегодня технически готов осваивать до 120 млн тонн каспийской нефти в год;

В Персидский залив. Планируется прокладка нефтепровода от Тенгиза до острова Харг в Персидском заливе;

В Европу. Планируется строительство нефтепровода Тенгиз-Россия-Чехия и Россия-Болгария-Греция;

К тихоокеанским портам Китая. Планируется строительство нефтепровода протяженностью 6400 км к китайским портам с выходом на азиатский рынок.

По оценкам российских геологов разведанные (выявленные) запасы углеводородного сырья региона составляют 12 млрд тонн условного топлива (ТУТ), в том числе, 7 млрд тонн нефти. По другим оценкам запасы только нефти в недрах Каспия составляют более 13 млрд тонн, по третьим - 22 млрд тонн. Считается, что этих запасов при их интенсивной добыче хватит, по меньшей мере, на ближайшие 50 лет.

Распределение этого богатства между прикаспийскими странами зависит от того, как расчертить на Каспии национальные зоны. Приводимые в таблице 1 данные, как рентген, высвечивают интересы прикаспийских государств. Если принять "озерный" вариант, то доступ к каспийской нефти в основном получают Азербайджан и Казахстан. Если же исходить изконцепции "закрытого моря", определяемого советко-иранскими договорами, то каждое государство имеет суверенные права на разработку месторождений, расположенных в 10-мильной зоне (первая цифра в третьей колонке) и равные права на разработку месторождений центральной части моря (по 1.84 млрд из 9.2 млрд ТУТ). В этом случае все прикаспийские страны получают более или менее одинаковые куски "черного золота".

Нетрудно предположить, что между владельцами трубопроводов, танкеров, цистерн идет отчаянная борьба. Борьба за контроль над транспортировкой каспийской нефти только разгорается. Никто не хочет упустить своей доли от нефтебизнеса. Сегодня у "пирога" транспортировки каспийской нефти собрались Грузия, Армения, Турция, Украина, Афганистан, Чехия, США, Австралия, Саудовская Аравия, Сингапур, Япония... Насколько он выгоден можно судить из следующего.

Согласно азербайджанским источникам, цена сырой нефти на внутреннем рынке Азербайджана составляет 67 долларов за тонну. Транзит нефти через территорию России к черноморским портам обходится Азербайджану 16 долларов за тонну, доставка нефти морским путем в Геную или Роттердам - 5-7 долларов и плюс 5 долларов за перекачку каждой тонны нефти в береговые нефтехранилища. Однако, несмотря на такие крупные расходы, прибыль Азербайджана от продажи на Запад 1 тонны нефти оценивается в 110-120 долларов.

(Здесь надо сделать одно отступление. Истинные цифры нефтебизнеса автору так и не удалось установить. Например, по разным источникам плата Азербайджана России за перекачку одной тонны нефти колеблется от 0,43 центов до 32 долларов. По данным АиФ в 1996 году сама Россия экспортировала в европейские страны 125953 тысяч тонн сырой нефти на сумму 15975,9 млн долларов - в среднем 120 долларов за тонну).

Предполагается, что северный (через Россию) и западный (через Грузию) маршруты азербайджанской нефти будут прокачивать по 20 млн тонн нефти в год. За транспортировку "ранней" азербайджанской нефти через Чечню (200 тысяч тонн) Россия обещает ей 900 тыс. долларов (по другим источникам - 15 от своей прибыли). Чеченская же сторона добивается установления тарифа на транзитную нефть в размере 20 долларов за тонну (по другим источникам 6 долларов, по третьим - 2.25 долларов). Кроме этого, Чеченская Республика создает новый "каспийско-чеченский консорциум" для транзита 80 млн тонн каспийской и чеченской нефти в год на сумму 15 млрд долларов. (Примерно такую сумму получает сегодня Иран от экспорта нефти). Цель консорциума - доставка нефти в Польшу, Украину, Литву, Германию и Турцию на 20% дешевле, чем по Российскому маршруту. Во время своего визита в США 15-18 ноября 1997 года президент Масхадов приглашал американские нефтяные компании к разработке чеченской нефти. Там же он заявил, что Чеченская Республика не собирается отойти от международных тарифов по перекачке нефти по трубопроводам и публично обнародовал этот тариф - 4 доллара 43 цента за тонну. Россия же в свою очередь подумывает о прокладке новой обходной ветки по Дагестану и Ставрополю или же, в крайнем случае, о перевозке бакинской нефти в Астрахань танкерами.

Турция при реализации проекта доставки нефти в Джейхан сэкономит на отказе от импорта ежегодно до 3 млрд долларов и плюс к этому получит еще один млрд долларов прибыли за транзит нефти по своей территории (примерно 5 долларов за тонну). Именно в этом ракурсе нужно рассматривать введенное Турцией ограничение прохода большегрузных российских танкеров через Босфор, о котором говорилось выше; ежегодные потери России от введенных Анкарой санкций составляют свыше 500 млн долларов. Следует также отметить, что турецкий вариант навязчиво поддерживают США не только для доставки азербайджанской нефти, но и казахстанской.

Даже самый поверхностный анализ складывающейся вокруг Каспии ситуации показывает, что намечается явная тенденция стран СНГ доставить природные ресурсы региона на мировые рынки в обход России. 25 марта 1997 года Гейдар Алиев и Леонид Кучма подписали договор о поставках азербайджанской нефти на Украину в обход России через Грузию по значительно сложной схеме: труба-цистерна-труба-танкер. Уже полным ходом идет строительство 140-километрового газопровода Туркменистан-Иран с дальнейшим продолжением до Турции и юга Европы. Это - первая линия по поставке каспийского газа в обход России. Американская компания Юнокал и саудовская Дельта начали реализацию проекта газопровода Теркменистан-Афганистан-Пакистан мощностью 20 млрд куб.м газа в год. Параллельно пойдет и нефтепровод. Ведутся также переговоры о доставке туркменского газа в Китай, Корею и Японию (по супертрубопроводу протяженностью 8000 км), а туркменской нефти - в Иран. Казахстанская нефть уже поступает в терминалы Черного моря по маршруту Тенгиз-Мангышлак-Баку-Тбилиси-Батуми и по Каспийскому морю - в северный Иран. Транзитные доходы железных дорог Грузии составляют 8.5 долларов за 1 тонну нефти. Выигрывает и Иран - он со своих терминалов в Персидском заливе поставляет адекватное количество нефти экспортным партнерам Казахстана. Но турецкий маршрут к средиземноморскому порту Джейхан Нурсултан Назарбаев назвал самым важным и безопасным, а потому приоритетным, и, как считает Алма-Ата, вариант Каспийского трубопроводного консорциума может отойти на второй план из-за жесткой позиции России. Ведутся переговоры об экспорте татарской нефти по маршруту Волга-Каспий-Иран.

Великий Менделеев писал: "В Баку масса нефти есть. Надо теперь эту массу суметь прияснить к делу, осветить и смазать ею Россию, Восток и Запад". Ощущение такое, что Россия начала выпадать из этой троицы.

Ожидаемая "большая" каспийская нефть стимулировала не только строительство газо- и нефтепроводов вокруг Каспии, но и дала мощный толчок развитию железнодорожного и морского транспорта. Недавно вступила в действие железная дорога Серахс-Теджен-Мешхед. Подписаны соглашения об открытии транспортных коридоров: Ералиев-Бекдаш-Туркменбаши-Бендер-Торкемен; Ташкент-Чарджоу-Туркменбаши-Баку-Тбилиси-Поти-Батуми; Баку-Тбилиси-Поти-Киев; Ереван-Кафен-Мегри-Дузаль-Тебриз. Обсуждается идея создания транзитного пути протяженностью 1100 км Центральная Азия-Афганистан-Пакистан-Индийский океан. Достигнута договоренность о строительстве паромных комплексов Энзели-Астрахань и Астрахань-Баку-Туркменбаши. Для этого в 100 км от Астрахани закладывается новый круглогодично действующий порт Оля с годовым грузооборотом 12-20 млн тонн. Иран на своей стороне моря помимо реконструкции действующих портов приступил к строительству трех новых портов.

Среди проектов есть и такой, который способен "перевернуть" географию мирового судоходства. Речь идет о строительстве судоходного канала протяженностью около 500 км между реками Кызылузе, впадающей в Каспийское море и Керхе, впадающей в Персидский залив. Проектная стоимость канала - 14 млрд. долларов. Но канал соединяет Северную Атлантику с Индийским океаном по кратчайшему пути, и его создание может отодвинуть стратегическое значение черноморско-эгейских проливов и Суэцкого канала на второй план. По оценкам российских экспертов, доходы только России от евроазиатского транзита по трассе Финский залив-Каспийское море-Персидский залив могут ежегодно составлять до 5 млрд долларов.

И на фоне всего этого перемены, ожидаемые в Дагестане (ж/д ветка Карланюрт-Кизляр, реконструкция морского порта, 30 от освоения Инчхе-море и обходной нефтепровод), кажутся незначительными. К тому же, существует определенная вероятность, что "большая" нефть потечет мимо Дагестана.

Нельзя не отметить, что разработка каспийской нефти и ее транспортировка на мировые рынки пока служит стабилизирующим фактором в регионе. Во многом на "нефтяной почве" строятся Российко-Чеченские, Грузино-Абхазские, Азербайджано-Армянские взаимоотношения. Примечательна, например, в этом отношении позиция Турции: "Армения дает "добро" на присутствие турецких войск в составе многонациональных миротворческих сил в Нагорном Карабахе и способствует отходу ее армии от оккупированных азербайджанских территорий. Взамен Анкара открывает границу с Ереваном, обменивается с ним посольствами и соглашается на прокладку нефтепровода из Баку к средиземноморскому побережью Турции через Армению".

Можно сказать, что малая нефть способствовала урегулированию малых войн. Но когда пойдет большая нефть, не станет ли она причиной большой войны? Как нам представляется, вопрос этот далеко не риторический.

«Кашаган» будет транспортироваться через Россию. Как заявил генеральный директор «Каспийского трубопроводного консорциума» (КТК) Николай Горбань, поставки по трубопроводу Тенгиз-Новороссийск начались уже в октябре.

До конца года КТК перекачает 1 млн. тонн с Кашагана и столько же с месторождения имени Филановского на российском шельфе , которое вчера запустили в добычу.

«Мы ожидаем, что в 2017 году с казахстанского шельфового месторождения „Кашаган“ поступит 12 миллионов тонн нефти и свыше 5 миллионов тонн - с российских шельфовых месторождений им. Филановского и им. Корчагина. Итого - более 17 миллионов тонн», - рассказал гендиректор КТК. По его словам, в 2017 году компания завершает расширение нефтепровода и транспортировка нефти в Новороссийск увеличится почти на треть - до 65 млн. тонн.

«Во второй половине года физическая мощность магистрали достигнет 67 миллионов тонн, и, таким образом, мы создадим профицит мощности для того, чтобы производители нефти могли развиваться дальше», - сказал Николай Горбань.

Еще один путь, по которому «пойдет» кашаганская нефть, - система магистральных нефтепроводов «КазТрансОйл». Как сообщила служба по связям с общественностью компании, за одну неделю в октябре через «КазТрансОйл» поступило 18,9 тыс. тонн «черного золота» из месторождения. Их прокачали по участку нефтепровода Атырау-Самара, следом в первых числах ноября нефть будет отгружена на экспорт через российский порт Усть-Луга на берегу Балтийского моря.

Таким образом, Баку и его планы по транспортировке кашаганской нефти по нефтепроводу Баку-Тбилиси-Джейхан пока остаются не удел. Такой расклад, похоже, и вызвал волну возмущения в азербайджанских СМИ, которые неожиданно поставили под вопрос саму добычу на гигантском месторождении, предполагая, что это - блеф. Например, издание Haqqin.az написало 11 октября, что власти Казахстана публично пообещали в конце октября начать добычу на самом дорогом нефтяном проекте в мире - месторождении «Кашаган» и новость эта важна и для Азербайджана, через территорию которого транспортируется до 4 млн. тонн казахстанской нефти в год.

Однако, как утверждает СМИ, оно так и не смогло получить какую-либо информацию о начале добычи. Из чего Haqqin.az сделало вывод: «Развязка кашаганской эпопеи должна наступить 26 октября этого года. Очередной перенос начала добычи поставит, скорее, не точку, а запятую в мифе о „Кашагане“. Это не значит, что проект закроют, просто сказку о неуловимом (так с казахского переводится слово „кашаган“), точнее, неуловимой нефти будут рассказывать еще лет двадцать».

Проект Кашагана действительно стал уже скандальным. С одной стороны, данные об извлекаемых запасах месторождения все время разнятся. Называют цифры от 1,5 до 12 млрд. тонн. С другой стороны, стоимость проекта, по неофициальным данным, выросла уже до $ 130 млрд. и себестоимость добычи составит чуть ли не $ 100 за баррель при нынешней мировой цене в $ 50. Кроме того, в 2013 году добычу на Кашагане уже начинали, но остановили из-за утечки из трубопровода попутного газа, который, как оказалось, сернист.

Поэтому пришлось прокладывать новый трубопровод по шельфу Каспия. Тем не менее, добыча на Кашагане началась и в Баку по-прежнему верят, что часть добытой нефти поступит в нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан.

По крайней мере, как цитирует азербайджанское издание Trend министра энергетики Натига Алиева, возможности трубопроводов Тенгиз-Новороссийск, Атырау-Самара и Атасу-Алашанькоу недостаточны для того, чтобы обеспечить растущий экспортный потенциал. Поэтому глава энергетического ведомства заявляет, что Азербайджан совместно с Казахстаном намерен провести новый нефтепровод Ескене-Курык-Баку протяженностью 739 км.

По словам Натига Алиева, учитывая объемы экспорта, которые планируется достичь, официальная Астана сконцентрировала свое внимание именно на Казахстанской Каспийской системе транспортировки (ККСТ) через Азербайджан: строительство трубопровода позволит Казахстану экспортировать свою нефть в порты Грузии и Турции.

«На начальном этапе мощность нового трубопровода составит 23−25 миллионов тонн нефти в год с возможностью расширения в будущем до 56 миллионов тонн», - уточнил министр. Ранее он говорил о том, что Казахстан еще в ходе проектирования освоения «Кашагана» планировал использовать для экспорта нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан.

Впрочем, соглашение об увеличении прокачки казахстанской нефти через Азербайджан президенты двух стран подписали еще в 2006 году, а сейчас добыча на «Кашагане» все-таки началась и «черное золото» транспортируют через Россию. Кроме того, как сегодня заявил министр энергетики Казахстана Канат Бозумбаев, в настоящее время ведется реализация первого этапа освоения месторождения, известного как «Программа опытно-промышленной разработки».

«Последующие этапы находятся на стадии планирования, - цитирует главу энергетического ведомства „Казинформ“. - Даже при $ 50 за баррель по месторождению Кашаган только налогами Казахстан получит до конца срока действия контракта более $ 20−25 млрд. Если цена за баррель будет, скажем, $ 70, то только налогами Казахстан может получить $ 46−47 млрд.».

Эксперты не видят ничего удивительного в том, что в Баку внимательно следят за освоением «Кашагана» и остро реагируют на «тишину». В условиях нынешних цен на нефть Азербайджан снижает добычу нефти и прокачку ее по нефтепроводам, а поставки казахской нефти принесут стране дополнительные доходы за транзит.

«Однако более важную роль для самого Казахстана играет логистика и расходы на транзит, - говорит ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности (ФНЭБ) и преподаватель Финансового университета при правительстве РФ Игорь Юшков. - Месторождение расположено на самом севере Каспийского моря.

Поэтому под него изначально планировалось расширение нефтепровода Тенгиз-Новороссийск, который находится рядом. Кроме того, „Казмунайгаз“ является как одним из участников проекта „Кашаган“, так и „Каспийского трубопроводного консорциума“. Поэтому ему выгодна транспортировка именно по маршруту Тенгиз-Новороссийск. Перспективность же нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан состоит пока только в том, что нефть попадает прямо к Средиземному морю и исключает необходимость транспортировки по Черному и проход проливов Босфор и Дарданеллы».

С тем, что транспортировка кашаганской нефти через Азербайджан более дорогостояща, согласен и директор бакинского Центра нефтяных исследований Caspian Barrel Ильхам Шабан. «Как мы можем наблюдать сейчас, транспортировка казахстанской нефти через Азербайджан резко упала из-за снижения нефтяных цен.

Напомню, что Казахстан привозит нефть в Азербайджан танкерами, доставляя ее в порт Актау по железной дороге, а сейчас это слишком дорого. Тем более, что, по некоторым оценкам, пока себестоимость кашаганской нефти будет не менее $ 70 за баррель. В связи с этим не стоит ожидать, что в скором времени значительные объемы казахстанской нефти начнут поставляться через Азербайджан на мировые рынки.

Поэтому указанный трубопровод (из Казахстана в Азербайджан - прим. ред.) - дело будущего, а не сегодняшнего дня», - заявил изданию «Вестник Кавказа» Ильхам Шабан. По его словам, сейчас Казахстану достаточно существующих маршрутов и на Запад, и на Восток при годовой добыче в 75−78 млн. тонн.